Андрей Мезин о трагедии «Локомотива»: сначала не мог поверить: как так? Казалось, что это чья-то нелепая шутка

– В тот день был первый матч сезона КХЛ, играли «Салават Юлаев» и «Атлант». Не помню, кто мне сообщил о крушении самолета. Сначала не мог поверить: как так? Казалось, что это чья-то нелепая шутка. Затем позвонил руководству, мне сказали, что это правда, но никто не знает подробностей. Матч «Салавата» и «Атланта» остановили, но все равно я не мог осознать то, что произошло. Был шок.

Почти со всеми игроками и тренерами этого «Локомотива» был знаком: с кем-то больше, с кем-то меньше. Хотя это не так важно, ведь все мы – в одном хоккейном мире… И когда такое происходит… Понятно, что ближе всего мне был Руслан Салей. Не скажу, что мы общались очень часто, так как в основном постоянно жили и играли в разных странах. Но в Минске у нас квартиры рядом, летом виделись чаще. Разумеется, проводили вместе время на чемпионатах мира и Олимпийских играх. Руслан был лидером, всегда целеустремлённым и жизнерадостным, справедливым, по натуре – боец. Талантливый хоккеист, который всего добился благодаря работе и рвению. В сборной вел за собой, знал, когда надо напихать, когда – поддержать. Также был знаком с чехом Яном Мареком, Йозефом Вашичеком, тренером Игорем Королевым (вместе играли в «Магнитке»).

Вместо матча на «Минск-Арене» была церемония, посвященная погибшим…

Если честно, помню мало, потому что все было как в тумане из-за шокового состояния. Помню, что на льду стоял возле портрета Александра Калянина, он тоже родом из Челябинска. С его отцом Игорем мы хорошо общались. Владимир Денисов очень хотел стоять рядом с портретом Руслана Салея.

Руслана я видел за пару дней до трагедии на улице Радужной возле «Минск-Арены». Он как раз ехал в аэропорт. Тогда сказал ему: «Скоро увидимся». Постояли, пообщались. Получилось, что в последний раз виделись.

Источник: «Динамо» Минск